Свет. Неверный, дрожащий.
Луна. Холодная и далекая.
В руках гитара, юный путник один в небольшой темной комнате на чердаке, освещаемой лишь лунным сиянием из окна. Звуки гитары, тихие, дрожащие, грустные…
«Почему я здесь? Для чего я все еще жив?»
Короткая, воздушно-легкая мелодия, окончившаяся внезапно.
«Почему я один? Это так странно…»
Новая плеяда чарующих, отрывистых звуков отделяется от струн гитары. Короткий взгляд в небо, черное и беззвездное, но не пустое, наполненное луной до краев, напоенное ее светом.
«Почему…? Я уже устал задавать вопросы…»
Нестройный рой звуков, похожий на всхлип, срывается со струн и, увлекаемый тонкими аристократически-бледными пальцами юноши, наполняет пространство маленькой чердачной комнаты с единственным, но огромным и всегда открытым окном.
«Одиночество…это оказалось страшнее, чем я думал…Раньше я полагал, что поэты драматизируют, когда пишут про стену, разделяющую их и общество. Но это и правда похоже на стену…или, вернее, на кокон…»
Мелодия, сначала тихая и робкая, постепенно смелеет, и вот, обретя свои очертания, уже заполняет тишину вокруг него тихими, почти магическими, кристально-чистыми звуками.
«Кокон…в любой стене есть ворота, дверь…стена, в конце концов, а в коконе проемов нет и быть не может…Я просто не такой, как все…я не умею общаться, дружить, любить…Я не могу, не умею открыться никому…»
Худые бледные пальцы путника все быстрее перебирают струны; мелодия уже не грустит, как раньше: гитара уже страдает, почти рыдая, и, кажется, сопереживает ему…
«Мое сердце, казалось, убито…я жил с мертвым сердцем, но вот, оно снова болит! Может, когда этот мир убьет его до конца, боль исчезнет?..»
Длинная темная челка падает на лицо, пряча закрытые глаза и единственную слезу, сбежавшую по бледной щеке странника.
«Зачем?! Неужели, нельзя было убить меня, Боже?! Зачем ты оставил меня в живых?! Неужели, тебе приятно смотреть на то, как я страдаю?!»
Звуки гитары становятся яростнее, тонкие пальцы перебирают струны все быстрее…
«Любовь…Что есть любовь?! Почему я не мог влюбиться в какую-нибудь девушку, которой можно дарить цветы и петь серенады под окном?! Почему я не могу быть, как все?!!»
Внезапно, мелодия обрывается. Юноша резко поднимается на ноги, в два шага достигает окна. С его губ срывается крик:
- Джон!!!Будь ты проклят, слышишь?!! Что ты сделал со мной?! Боже, да убей же меня наконец!!!
Голос юноши дрожит, гитара коротким броском тонкой руки оказывается у противоположной стены комнаты.
- Почему? Почему я полюбил именно тебя?!
Постепенно беря себя в руки, Дерек подошел к брошенной гитаре.  Счастью, она не пострадала от удара о стену. Взяв ее в руки,  он сел по-турецки и закончил мелодию несколькими тихими аккордами…